Зачем планирующим и беременным видеть эти картинки с мертвыми младенцами, знать о потерях и возможных осложнениях? А вдруг они это прочитают и станут переживать, получат страшную психологическую травму? — спрашивают меня. Ну действительно, пусть женщины остаются в неведении, мыслят позитивно и верят исключительно в хорошее.
Так вот тут проблемка возникает. Готовность к материнству включает в себя готовность столкнуться с риском потери и преодолевать возникшие трудности. А откуда она возьмется, если мы трудности отрицаем?
Одна женщина как-то сказала мне мечтательно: «Всю беременность я буду ходить в красивых платьицах и кушать пироженки». Ну-ну.
Это называется эйфорический настрой. А эйфория — психологическая защита. Защищает она нас от тревоги. То есть нам настолько страшно посмотреть в будущее, такое оно пугающее, что мы предпочитаем этого не осознавать, а вместо этого надеть розовые очки и жить в мире милых пони и единорогов.
К чему это приводит? К тому, что неосознаваемые страхи активизируют доминанту тревоги, которая блокирует репродуктивный центр в мозге, и тогда беременность не наступает или осложняется.
Мы должны знать о рисках, быть к ним готовыми и иметь ресурс для того, чтобы справляться с трудностями, если они возникнут.
Беременность, роды и материнство это не поездка на курорт, хоть часть этого периода и называется почему-то»отпуск по уходу за ребенком». Никакой это не отпуск, это работа. Крулосуточная и местами очень трудная. И если мы не готовы работать, не готовы к трудностям, то мозг посчитает, что у нас недостаточно ресурсов для того, чтобы ввязываться в такой долгосрочный и энергозатратный проект.
Потери и патологии часть нашей физической реальности и они должны быть частью психологического пространства тоже. Для них должно быть отведено свое место в нашей картине мира.
Представим себе деревенскую девицу на выданье 200 лет назад. Она что, думала, что беременной будет ходить в красивых платьицах? Представляла себе исключительно позитивные исходы? Нет, к началу детородного возраста она уже знала о рисках и видела потери беременности, смерть младенцев, различные осложнения, она наблюдала грудное вскармливание, уход за ребенком, роды у животных, попрактиковалась на младших, приготовила приданое для малыша, это было частью жизни ее семьи. Поэтому к тому моменту, когда ей предстояло самой стать мамой, у нее уже было сформирована готовность к материнству.
У нас сейчас этого нет. В том числе поэтому такой высокий процент бесплодия. Мы не можем вернуть старый уклад. Но мы можем хотя бы перестать отрицать часть реальности, от которой никуда не деться. Не подавлять тревогу, а проговаривать ее, прорабатывать, наращивать материнскую компетентность, и в итоге повысить свои шансы на то, чтобы стать счастливой мамой.
А розовые очки еще никому не помогали, когда они разбиваются о реальность, то осколки могут ранить очень больно.
Фото: @aprilmoscow.